ОПЕРАЦИЯ НА БЬЮЩЕМСЯ СЕРДЦЕ ВЫШЛА НА НОВЫЙ УРОВЕНЬ БЛАГОДАРЯ ИЗОБРЕТЕНИЮ ЗЕЛЕНОГРАДЦА

Чуткие руки Акчурина

В этой операционной не увидишь привычного кафеля. Металл – от пола до потолка, будто ты в гигантской кастрюле или на борту НЛО. Помещение абсолютно круглое, без единого угла. В воздухе повис запах лекарств и человеческой беды. Еще минуту назад казавшиеся столь значимыми проблемы уменьшаются, как в перевернутом бинокле, на фоне того, что происходит здесь: борьба за жизнь человека, за его сердце, за каждый сосудик.

Впрочем, не только за жизнь, но и за качество жизни. Кто, собственно, сказал, что старые люди должны страдать от больных сосудов, от сердечного недуга и т.д.? Ренат Акчурин никогда с этим не согласится. Недавно прооперировал
87-летнюю женщину, потому что в деле милосердия не может быть избирательности.

До того как профессор подошел  к операционному  столу,  здесь уже проделано немало работы: анестезиолог профессор Михаил Лепилин подключил наркозный аппарат, ассистенты профессор Андрей Ширяев и к.м.н. Дамир Галяутдинов подготовили операционное поле  и установили оригинальный новый облегченный титановый ранорасширитель на грудную полость, один из хирургов для изготовления шунта удалил вену из ноги пациента, тщательно обработав. Через час-полтора в операционную вошел Ренат Сулейманович. Старшая операционная сестра Елена Филатова помогла ему облачиться в стерильный халат поверх хирургического костюма.

Вместе с Акчуриным в операционном блоке появились в спецоблачении префект Зеленограда и руководитель «КБ ВЗЛЕТ» Г.Ройзенблит.

А.Смирнов давно хотел посмотреть «Космею» в действии.

Чемодан с зеленоградским аппаратом стоит рядом с операционным столом. Благодаря росту Анатолию Николаевичу хорошо виден ход операции, а я прильнула к монитору в предоперационной. Он подключен к видеокамере, вмонтированной в круглую бестеневую лампу над операционным столом.

Сначала испуганно отпрянула. На экране – сплошное красное месиво с погруженными в него массивными железными крючками. А сердце – совсем не такое, как муляж в кабинете академика. Будто окровавленный зародыш вырывался и содрогался от боли.

Бедный наш моторчик! Кто завел тебя однажды? Почему ты неутомимо и преданно стучишь даже тогда, когда твой хозяин не двигается и не дышит самостоятельно? Ты бьешься изо всех сил, служа нам до последнего вздоха днем и ночью, ни минуты не отдыхая за всю долгую жизнь. А бережем ли мы свое единственное, задающее ритм всему нашему существованию сердце? За что мы его так: недосыпом, никотином, алкоголем, стрессами и сидяче-лежачим образом жизни?..

…Говорят, у хирурга должен быть взгляд орла, сердце льва и руки женщины. Руки. Чуткие руки Акчурина. Как только они появились над операционным полем, картина на экране перестала пугать. Напротив, заинтересовала. Вспомнилось слово «минимализм». Ни единого движения зря. Точно, до миллиметра, рассчитанные траектории. И в то же время руки разговаривали: о чем-то просили, давали указания, требовали внимания коллег.

Ответственный момент: на участок миокарда с пораженным сосудом накладывается небольшая титановая рамка с трубочками («Космея»). И пока все сердце продолжает работу, на этом заблокированном участке начинается самая важная часть операции: удаляется отслуживший сосуд и пришивается новый.

Я очень внимательно смотрела, но почти ничего не увидела.

Настолько ювелирными, практически невидимыми (хотя нити специально окрашены в синий цвет) были движения хирурга.

Почему-то в голову приходит мысль, что на зеленоградских предприятиях в «чистых комнатах» работают женщины с такими же «бинокликами» на глазах. Кстати, я смотрела позже в этот бинокль. Тут нужен большой навык: как ни прилаживалась - перед глазами был сплошной туман. Итак, один шунт наложен, сердце на присоске, именуемой «тюльпан» («Космея»), поднимают и переворачивают, чтобы наложить шунт с обратной стороны, а дабы орган не подсыхал, его постоянно обрызгивают физраствором из обыкновенной груши.

Хирург, которого обычно представляют со скальпелем в руке, на самом деле работает с ним где-то 10% рабочего времени. В остальное – шьет. И вяжет. Где-то 7-8 узелков в конце каждого шва делает Ренат Сулейманович, ведь нить из тетрафлерэтилена очень скользкая, она прекрасно отталкивает влагу, и по этой причине узлы держатся плохо. Естественно, лучше перестраховаться, и Акчурин своими музыкальными пальцами (умеет и любит играть на рояле) плетет тончайшее кружево сложнейшей операции. Но с моим предположением, что у хирурга главное – руки, он не согласился.

- Главное, как и в любом деле, – голова!

Когда здесь лежал Ельцин…

Селекторную связь в кабинете Акчурин не отключает и во время небольшого интервью после операции: а вдруг к больному срочно вызовут. Организм – не машина, все не просчитаешь.

- Ренат Сулейманович! О Зеленограде идет слава как о городе высоких технологий…

- Я с этим согласен, считаю, что ваш город – это базис высоких технологий страны, который ни в коем случае нельзя потерять. Раз ваш префект интересуется разработками, даже на операции приезжает – это внушает оптимизм. Я очень ценю наше сотрудничество с зеленоградцами, которые воплотили в жизнь идею этого аппарата. Люблю бывать в вашем городе.

- Нравится вам это или нет, но в массовом сознании вы зафиксировались как человек, который держал в руках сердце Ельцина в переломное для страны время. А вы бы чего хотели? Чтобы какая ассоциация в первую очередь возникала при упоминании вашей фамилии?

- Для меня главное, чтобы люди узнавали о нашем Кардиоцентре, чтобы не теряли надежды, знали, что в таких-то случаях можно получить помощь, что они не одни со своей бедой.

А сердце Ельцина… Да, журналисты чаще всего об этом спрашивают: какое у него было сердце? Несмотря на несколько рубцов от перенесенных инфарктов, у него все же было крепкое, тренированное сердце, ведь и теннисом, и волейболом он занимался серьезно.

Что касается режима, то тут Борис Николаевич меня огорчал: не выполнял наши предписания. Зато его уверенность в отличном исходе операции радовала. Это уже пол-успеха, когда пациент на стороне врача, а не болезни. Ну а что секьюрити тут все ходы-выходы перекрывали – это временное неудобство.

- Говорят, что незаразных болезней нет. А вы, по сути, ежедневно внедряетесь в биополе человека, его ауру. Не вредна ли профессия хирурга?

- Самая вредная во всей медицине. Ведь во время операции мы не имеем права выражать никаких эмоций. Возникла сложность, что-то не получается, но я должен все держать в себе. Это же постоянная моральная травма.

- О сердце много говорят. О нем пишут стихи и песни как о чем-то загадочном, непредсказуемом. Даже лозунг был такой: выбирайте сердцем! А на операции получается, что оно – некая деталь организма. Бывает, человек от тромба погибает, а бывает, что и с пулей в сердце живет.

- Тромб имеет прямой доступ в систему кровообращения, поэтому погибнуть от него более вероятно, чем от пули, застрявшей в сердечной мышце. Еще Петровский и Бакулев удаляли из сердца застарелые осколки.

- Вы чувствуете свою причастность к высшим силам? Ведь вы можете подарить жизнь.

- Это не про меня.

- Операции, научная, организаторская работа, разъезды… В чем искусство успевать?

- Стараюсь планировать, но не зацикливаюсь на том, чтобы везде успеть. Жена, конечно помогает. Наталья Павловна – детский врач, офтальмолог. Вырастила двоих (ныне уже взрослые) сыновей. А что касается моих занятий, профессионального совершенствования, то она всегда старалась не мешать.

- Как вы можете сейчас совершенствоваться? Кто вас, академика, может еще чему-нибудь научить?

- Когда хирурги говорят, что идут в операционную и ничего не боятся, я не очень верю. У меня всегда внутри тлеющий уголек какой-то тревоги. Это мне позволяет в непредвиденной ситуации интеллектуально взорваться. Экстренно отреагировать. Вдруг сердце остановилось и ты не можешь его завести? Такое МЧС в голове! То есть учит сама жизнь – в операционной.

И второе. Вот эти книжки на полках не для красоты лежат. Не считаю зазорным обратиться к учебникам. Мы не боги – что-то может выскочить из памяти.

- Как вы относитесь к эвтаназии?

- Отрицательно.

- А к клонированию?

- Это интересный этап развития биологической науки. Посмотрите: в Америке около 2 млн больных с сердечной недостаточностью. Из них только 1 тыс. в год может получить сердце. Я уж не говорю о состоянии дел в России. Представьте себе: у вас берут кусочек кожи и клонируют сердечный клапан. Это же здорово!

Недавно замечательный хирург Ю.Есаков разделил девочек – сиамских близнецов. Но ведь после первой радости сестры будут неудовлетворены. Вот если бы им можно было клонировать недостающие ноги!

- Сейчас самые высокооплачиваемые – пластические хирурги и те, кто делает операции по изменению пола. Как вы на это смотрите?

- Пусть каждый человек будет полностью свободен распорядиться собственным телом.

Радость – лучшее лекарство

- Вы занимались терапией, травматологией, трансплантологией, коронарным шунтированием, оперировали раковых больных. О чем мечтаете сейчас?

- В развитии того, что вы видели сегодня,  еще целое поле несделанного. Сердце сегодняшнего пациента находится в более или менее удовлетворительном состоянии. А бывают куда более удручающие картины.

Я мечтаю теперь вернуться к искусственному кровообращению и вместе с Генрихом  Иосифовичем подумать о том, нельзя ли использовать «Космею» с локальным искусственным кровообращением.

- Какой помощи ждете от Зеленограда?

- Прежде всего в совершенствовании аппарата. Нужен еще один прибор – гутогемотрансфузер. Люблю приезжать в ваш город – это же курортная зона Москвы. Если помечтать, то можно было бы устроить там клинику, чтобы и бесплатное и платное лечение оказывать. На бесплатной основе все слишком медленно продвигается вперед.

Люди у вас замечательные, образованные, кто не задействован на производстве, мог бы найти приложение своих сил.

Желаю зеленоградцам сберечь свой уникальный уголок Москвы. Аналог я видел где-то под Хьюстоном, в Америке: небольшой город ученых, где дома выглядывают из-за сосен.

Ещё желаю зеленоградцам сохранить двигательную активность. Одними диетами атеросклероза не избежать. И, конечно, побольше улыбок. Обидно, когда Россию называют неулыбающейся страной. Мы, кардиохирурги, считаем чувство радости лучшим лекарством...

...А для меня  лучшим лекарством от пережитого в операционной стресса стало посещение реанимационной палаты.

- Что вы испытываете? – обращаюсь к лежащему мужчине с бесконечно усталым, но светлым лицом.

- Я просто счастлив! – улыбнулся пациент по имени Евгений Иванович. – Еще вчера шел на операцию и не знал, выживу ли. Задыхался, а сегодня свободно дышу. Сам! Сказали: завтра встать можно. Вернусь домой в Коломну – первым делом в храм пойду. Не за свое здоровье – за доктора помолюсь.

 Т.КУТЫРЕВА

Автор сердечно благодарит Генриха Иосифовича Ройзенблита за помощь в организации материала.

Из досье «41»

Ренат Сулейманович Акчурин

Известный российский кардиохирург Ренат Акчурин родился 2 апреля 1946 г. в городе Андижане (Узбекистан). После окончания школы в 1964 г. поступил в Андижанский медицинский институт, в 1968 г. перешел в 1-й Московский медицинский институт, который окончил в 1971 г.

В 1970 г. в составе студенческого медицинского отряда участвовал в ликвидации последствий землетрясений в Перу.

В 1971 г. после окончания института был направлен на работу участковым терапевтом в реутовскую больницу Московской области. По совместительству работал хирургом в 70-й больнице Москвы и травматологом в балашихинской районной больнице. Учился в ординатуре Всесоюзного научного центра хирургии у  академика Бориса Васильевича Петровского. Первую операцию провел в 1973 г.

До 1984 г. работал в Центре хирургии (его учителем был специалист по сосудистой хирургии и микрохирургии профессор Крылов).

С 1984 г. работает в Российском кардиологическом научно-производственном  комплексе МЗ РФ. В настоящее время – руководитель Отдела сердечно-сосудистой хирургии  этого Центра. Доктор медицинских наук, профессор, академик РАМН, руководитель федеральной программы «Медицина высоких технологий».

В кардиологии его учителем был американский хирург Майкл Дебейки, в клинике которого (Хьюстон, США) Акчурин проходил стажировку. Ренат Акчурин оперировал в Англии, Германии, Америке, Австралии, Корее. В США получил сертификат, дающий разрешение оперировать в Штатах и удостоверяющий, что специалист работает на уровне лучших американских хирургов. Он первым ввел в операции аортокоронарного шунтирования (АКШ) микроскоп, который позволил визуально увеличить операционное поле.

Провел операции  аортокоронарного шунтирования Виктору Черномырдину и Олегу Лобову, 5 ноября 1996 г.  оперировал    первого Президента РФ Бориса Ельцина.

Лауреат Государственных  премий РФ,  кавалер орденов Почета (РФ), командор ордена Перу (за выдающиеся заслуги перед Республикой),  Командора (Бельгия).

Из досье «41»

Генрих Иосифович Ройзенблит

Родился 10 октября 1934 г. в г.Москве. Окончил в 1958 г. радиотехнический факультет Электротехнического института связи. В 1965 г. закончил заочно с отличием институт МЭП СССР по специальностям экономика и организация производства и технология приборостроения.

С 1958 по 1960 г. работал на предприятии п/я 83 инженером-технологом, старшим инженером-технологом, начальником технологического бюро – заместителем начальника цеха сборки бортовой аппаратуры. С 1960 г. до настоящего времени, в течение 43 лет, работает практически на одном предприятии. Менялись п/я предприятий и открытые наименования, но коллектив разработчиков и производственников был неизменным. Ведущий инженер-технолог, начальник технологической лаборатории, руководитель лабораторно-технологического отдела, главный инженер ОСКБ, заместитель начальника конструкторско-технологического отделения комплекса, заместитель генерального директора НПО «ЭЛАС» и НИИМП, технический директор – первый заместитель генерального директора КБ НИИ «ВЗЛЕТ», генеральный директор – главный конструктор НПК «КБ ВЗЛЕТ».

За эти годы был главным конструктором и руководителем работ, более 40 тем в области технологий космического приборостроения, результаты которых внедрены на заводах «Компонент», «СЭМЗ», Конаковском заводе «Микроприбор», Ярославском, Владикавказском, Харьковском, Новосибирском, Ижевских радиозаводах и Мотозаводе, Новгородском трансформаторном заводе, Казанском заводе разъемов, на предприятиях Армении (Ереван, Кировокан, Дилижан). Почти на всех предприятиях внедренные технологии используются до настоящего времени. В 1963-1964 гг. командирован МЭП СССР для организации предприятий электронной промышленности в Армянской ССР, где под его руководством и при непосредственном участии в течение 1963-1964 гг. были организованы НИИ в Ереване и завод в Кировокане.

Заслуженный технолог России, заслуженный создатель космической техники, лауреат премий Госкомоборонпрома и Миноборонпрома России. Награжден медалями и орденом Почета (РФ), орденами Офицера и Командора (Бельгия). Почетный радист России, ветеран космонавтики России.

Увлекается художественной фотографией, в 1995 г. за создание фотоэкспозиции, посвященной 50-летию Победы, награжден премьер-министром РФ Почетной грамотой.

В Зеленограде живет и работает с 1964 года.

«Космея»

«Космея» создана научно-производственным комплексом «КБ ВЗЛЕТ» в тесном сотрудничестве с Российским кардиологическим научно-производственным комплексом Минздрава РФ и Международным центром конверсионных технологий при активном научном содействии и финансировании со стороны Мин-промнауки РФ.

Авторы:

Ренат Акчурин – руководитель отдела сердечно-сосудистой хирургии РК НПК МЗ РФ, академик РАМН, д.м.н., профессор, лауреат Государственных премий – научный руководитель работы;

Генрих Ройзенблит  - генеральный директор, главный конструктор  НПК «КБ  ВЗЛЕТ», заслуженный технолог России, заслуженный создатель космической техники, лауреат премий Миноборонпрома – главный конструктор разработки;

Андрей Ширяев – ведущий хирург, д.м.н., профессор, лауреат Государственной премии;

Константин Гадакчян – заместитель главного конструктора комплекса, заслуженный работник здравоохранения РФ;

Владислав Фадеев – генеральный директор МКЦТ, д.т.н., профессор, лауреат Государственной премии, заслуженный создатель космической техники;

Алексей Коржавых – технический директор НПК «КБ  ВЗЛЕТ», заместитель главного конструктора, заслуженный машиностроитель РФ;

Дамир Галяутдинов – с.н.с., хирург;

Михаил Лепилин – главный анестезиолог, д.м.н., профессор.

Вакуумный аппаратный комплекс «Космея» обеспечивает проведение операций аортокоронарного шунтирования, обеспечивает временную иммобилизацию локальных участков миокарда без остановки сердца и без применения аппарата искусственного кровообращения в операционных любой категории оснащенности, включая полевые условия.

«Космея» - это «передвижная операционная в чемодане», прецизионная механотроника, точнейшие микрокомпрессоры, регулируемый высокой чистоты вакуум, новые сверхчистые материалы для многоразового использования ранорасширителей, держателей и стабилизаторов миокарда.

С применением «Космеи» проведено  около 150 операций в Российском кардиологическом научно-производственном комплексе Минздрава РФ, Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н.Бакулева РАМН, Клинике сердечно-сосудистой хирургии им. П.А. Куприянова Военно-медицинской академии, научно-исследовательском институте скорой помощи им. Склифосовского, ЦКБ Медицинского центра Управления делами Президента РФ.

Впервые в истории участия России в международных выставках разработка российских ученых и специалистов-изобретателей - комплекс «Космея» - получила три высших награды «Гран-при» Международных салонов – в Брюсселе (ноябрь 2002 г.), Сеуле (декабрь 2002 г.) и Женеве (апрель 2003 г.), а также комплекс «Космея» удостоен Диплома высшего инвестиционного достоинства на 4-й Международной выставке инвестиций и партнерства – EMA-INVEST в Женеве (февраль 2003 г.). Кроме того, разработка удостоена и специальных призов Международной федерации ассоциации изобретателей  IFIA (объединяет более 115 стран мира), Национальных ассоциаций изобретателей Венгрии и Польши.