Гроссмейстер Анатолий Карпов: «Хорошая память у меня – от отца»

Человек-легенда. Имя – сродни Гагарину. Как написать о 16-кратном чемпионе мира по шахматам, если я в них не играю? Уважаю, умею ходить, может быть, даже обыграю ребенка, но в целом за доской сама как ребенок. И все же личность Анатолия Евгеньевича завораживает, притягивает, ну как упустить момент, когда шахматный король, оказывается, отдыхает и оздоравливается в своем любимом пансионате «Никольский парк» в Зеленограде.

– Анатолий Евгеньевич, с какого возраста надо учить детей шахматам?

– Я считаю, что можно начинать с любого возраста. Тем более что сейчас есть компьютеры. Если ребенок заинтересовался компьютером, то он может и с ним учиться играть в шахматы.

– Шахматные школы Карпова открываются по всей России. И в Зеленоград я приезжал открывать шахматную школу при МГПУ. Недавно я был на Чукотке, договорились, что и там будет открыта такая школа, в Анадыре. Есть школы в Якутии, Норильске, Подмосковье. Который год проходят детские турниры на Кубок Карпова, я готовлю победителям призы. Начинаются состязания в сентябре. К сожалению, у нас нет центрального финансирования, сами крутимся как можем. А финишируем в конце мая. С началом нового учебного года опять проводим турниры раз в месяц. Победители получают право бесплатно играть в финале. Если в каждом турнире принимают участие около 100 ребят, то на девяти турнирах – это уже 900 человек в год. Вдумайтесь – 900 одаренных, талантливых детей! Немало, ведь шахматы – это высокоинтеллектуальная игра. Но дается нам это непросто: вынуждены брать с игроков небольшой взнос, иначе не сможем провести турниры без внешней поддержки. А в остальном справляемся сами. Все довольны условиями проведения, потому что правила четко соблюдаются. Это мой вклад в то, чтобы шахматы в России были популярны. Да и общаться с детьми приятно. Смотрю, как они начинают партию с е2-е4, и себя вспоминаю, как в детстве всегда так начинал, в дебюте это называется открытый ход или открытое начало, позднее разнообразил дебюты, применял закрытые начала. И всегда любил ладейные окончания, там есть много тонкостей… Шахматы были моим собственным выбором, не родителей.

– А чем вы объясните популярность шахмат на протяжении столь длительного исторического периода? Ведь игре с фигурками уже несколько тысяч лет, огромное множество вещей за это время навсегда ушло из жизни человечества!

– Наверное, потому, что это сложная, интересная игра, и освоить ее до конца никто не может. Я люблю шахматы за новизну, потому что практически любая позиция в какой-то момент становится новой. Еще это возможность проявить себя.

– Но это элемент амбициозности, а еще с советских времен у всех остался ваш устоявшийся образ как очень скромного человека…

– Так и есть, и родители мои такие же. С папой у меня были очень теплые отношения, хотя и без большой близости, потому что он был очень занят на производстве. Но понимание было полное. Отец очень известен в области военных технологий, он являлся главным инженером крупного завода, одним из ведущих разработчиков знаменитой артиллерийской системы «Град». Но в жизни родители были обычными скромными людьми. Среди рабочих завода авторитет главного инженера был даже выше, чем у директора. И чтобы попасть к нему на прием по личному вопросу, рабочие специально ждали, когда директор уедет в отпуск или командировку и его заменит главный инженер. Потому что отец был очень человечный, и хотя крупный пост занимал, но и в бытовые проблемы тоже вникал. Привычка все обдумывать, ко всему относиться осознанно – это у меня от отца Евгения Степановича, автора 89 изобретений. У него был уникальный дар все помнить.

Мама – тоже интересный человек. Много работала, но после моего рождения стала заниматься только моим воспитанием. Когда я появился на свет, папа еще учился в Бауманке. Во время войны страна потеряла много инженеров, а промышленность надо было восстанавливать. Отец попал в первый послевоенный набор для восполнения кадров, куда был откомандирован от завода. Насколько я помню, он тогда был мастером цеха. Окончил Бауманку за три года, в два раза короче, чтобы, в свою очередь, подготовить специалистов на родном заводе. Тогда ввели ускоренные курсы истории компартии и марксистско-ленинской философии, чтобы быстрее ковались кадры для народного хозяйства. Но это не распространялось на технические дисциплины. После выпуска отец вскоре поднялся до главного инженера завода. Таких специалистов было раз-два и обчелся.

– Анатолий Евгеньевич, наверное, у вас дома большая коллекция шахмат. Какие для вас самые дорогие?

– Да, коллекция шахмат у меня большая. В основном это продукция наших отечественных заводов. У них была такая традиция – дарить дорогие подарки к юбилеям разных членов ЦК, министров, артистов. У меня есть шахматы, сделанные на Дмитровском заводе. Они уникальны потому, что их сделали специально к юбилею Брежнева, но поскольку рабочие трепетно относились ко мне, то шахматы были выпущены в трех экземплярах. Кстати, тогда было принято очень правильное постановление правительства о том, что предприятия не могут делать в одном экземпляре какую-либо продукцию. Они должны были изготовить как минимум одну копию для своего музея. Во многих заводских музеях и сегодня хранятся образцы уникальной продукции, выпущенной в разные годы их предприятиями.

Заводчане мечтали о том, чтобы я к ним приехал с выступлением. Встреча на заводе состоялась, и после беседы мне подарили эти шахматы! Тепло, по-человечески приятно… За деньги это не купишь.

– Шахматы и компьютер. Впервые эта тема была поднята еще в советское время, шли дискуссии вокруг «Каиссы»… Есть ли у вас какие-то страхи перед новыми технологиями, искусственным интеллектом?

– С одной стороны, они улучшают жизнь человека, с другой – ухудшают. Теория игры в шахматы постоянно совершенствовалась и развивалась. А с появлением компьютеров изменились методы подготовки. Я, например, когда готовлюсь, использую компьютер. Но чтобы играть с кем-то виртуально – это мне неинтересно. Википедией тоже не пользуюсь – слишком много ошибок. А когда меня спрашивают о мозге – это биокомпьютер или создание Бога, то хочется ответить, что и то и другое. А талант все-таки от Бога идет. Часто спрашивают о гаджетах – конечно же, я за то, чтобы дети ими реже пользовались. Тем более что в блогосфере присутствует немало так называемых хейтеров, честно говоря, странно, что это позволено, этим надо заниматься.

– Раньше при проведении турниров нажималась кнопочка-флажок на часах, и время для хода пошло. Интересно, шахматисты время по-особому чувствуют?

– Ну, как сказать... Наверное, по-особому. К времени нужно относиться с вниманием и уважением. Где-то проспал минуту – значит, уже меньше минуты на обдумывание, на принятие решения. В шахматах нет мелочей, зевнул – получи.

– В советское время мы все очень болели за нашу сборную по хоккею, за наших потрясающих фигуристов. Громкие были победы. А когда шел знаменитый шахматный турнир Карпов – Корчной за звание чемпиона мира, вся страна просто гудела – болела за вас!

– Буквально несколько дней назад исполнилось ровно 44 года с тех пор, как закончился мой матч с Корчным.

– Это было незабываемо! Реакция на вашу победу во всем мире была примерно как «русские запустили спутник» или «русские идут!».

– Об этом хороший фильм сняли – «Чемпион мира». Он имел большую популярность

– Там затронута и тема экстрасенсов, их действительно к вам подсылали?

– Да, все было, без границ. Все способы, которые тогда можно было применить против меня, были использованы, чтобы психологически сломить во время турнира. Вывести шахматиста из себя за доской, к сожалению, возможно.

– Шахматы – вся ваша жизнь?

– Не только. Я избран в Государственную думу. Участвую в разработке и принятии важных для государства решений. Занимаюсь благотворительностью. Уже 40 лет я президент Фонда мира.

В Тюменской области, от которой я избран в Думу, мы боролись за людей, которые теряли деньги на покупке квартир. Это было время, когда недобросовестные фирмы у людей брали деньги за еще непостроенные квартиры, а потом с этими деньгами сбегали за рубеж. Обманутые вкладчики… Мы первые, кто в России решил эту проблему. Кроме того, мы побороли международную монополию, когда у нас в стране под влиянием западных компаний стали снижать цены на закупку молочной продукции. Это делало нерентабельным производство молока и по цепочке приводило к его удорожанию для покупателей. Мы – это пять депутатов от Тюменской области. Да, мы объединяемся для решения сложных проблем.

В Думе я вел большую работу и в Комитете по экономической политике, и в Комитете по природным ресурсам.

– Анатолий Евгеньевич, мы люди примерно одного поколения, и я думала, что нам удастся избежать военных событий...

– К сожалению, случилось так, что Украину втянули в антироссийскую аферу. У меня с Украиной всегда были хорошие отношения. Да и друзей много. Собственно, если бы не этот горе-президент Янукович, то я был бы героем Украины. Я много помогал героям – ликвидаторам катастрофы на Чернобыльской АЭС. В результате у меня два высших ордена Украины. Представили к третьему, высшему ордену, а это уже звание героя Украины. Интересное было бы сочетание – депутат Госдумы и герой Украины.

Наша организация «Чернобыль – помощь», действовавшая примерно 20 лет, для реабилитации ликвидаторов аварии приобретала специальную медицинскую аппаратуру. Мы напрямую помогали и их семьям, прежде всего – детям. Они ездили лечиться и отдыхать на Кубу. Дети с Украины и из Белоруссии. Кубинцы специально за ними присылали самолет. Потом они сказали, что экономически уже не могут выдержать. Тогда и Россия вышла из программы. А Украина и Белоруссия остались. В то время я был на Кубе, в Гаване. Кубинцы для нас устроили концерт. Помню двух танцующих девочек, у которых были видны поражения кожи на ногах. Они прошли полный курс лечения. Но сразу вылечить полностью их не удалось, поэтому их оставили долечиваться. Медицина на Кубе развита очень хорошо.

– В «Никольском парке» в основном отдыхают люди солидного возраста. Есть ли у вас какой-нибудь совет для них, как сохранить свой мозг, свою память?

– Думать! Стараться все делать осознанно. И это непросто. Некоторые даже боятся думать. Однако если думать – память возвращается. Если нет – уходит. А если размышлять – вспоминаешь даже то, что, казалось бы, безвозвратно забыл. И картина жизни в памяти восстанавливается. Я работаю над собой в этом смысле. Меня всегда хвалили за хорошую память, она у меня от отца.

Татьяна Сидорова, фото из личного архива Анатолия Карпова