«Друзья мои, прекрасен наш союз!..»

Сколько бы я ни повторял внутренне или вслух эту пушкинскую фразу, она мне не надоедает, и каждый раз я удивляюсь, какой в ней заложен ресурс воодушевления, дружественности, света, ностальгического задора! И ведь сей девиз «работает» до сих пор: именно он побудил меня (конечно, вкупе с другими причинами) отпраздновать День лицея 19.10 под сводами одной из колыбелей русского просвещения – Царскосельского лицея! В моём посещении меня сопровождал мой родственник, кандидат технических наук, преподаватель Петербургского Университета путей сообщения, Александр Владленович Красновидов. Недавно лицею исполнилось 200 лет; самый известный его выпуск - Пушкинский (1811-1817).  Мы присутствовали на открытии выставки, посвящённой поэту А.А. Дельвигу, в библиотеке Лицея, на которой представлены книги, портреты поэта. После осмотра залов поднимаемся на четвёртый этаж, где располагались дортуары лицеистов. Небольшие комнатки со стандартной обстановкой, между которыми стены не доходили до потолка.  Но какие индивидуальности  бушевали в сих «кельях»,  как отрочество ломало предрассудки и бурным потоком затопляло казёнщину, рождая мечты и приближая их. Сейчас вроде бы комнатки выглядят «смирно», но стоит переключить ментальный регистр, и заливистый смех, полуночный шёпот лицеистов выплеснутся на посетителей, закружат их в своём озорном вихре; да, в музеях должно быть тихо, но только не на этом этаже! И символично, что именно здесь я поздравляю с праздником  одного из давних сотрудников Музея-Лицея Екатерину Добровольскую, рассказывающую экскурсантам-школьникам - «племени младому, незнакомому» - о племени их предшественников; и вот так происходит диалог поколений, и Пушкин, Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер стоят незримо у своих комнаток и улыбаются ребятам – всё-таки не чужим им по миру детства, который переменился за 200 лет, но не в фундаментальном, архетипичном! Я же недаром призываю своих учеников именно через мир детства идти к своим предкам; хотя бы для этих контактов нужно, взрослея, сохранять «внутреннего ребёнка» в себе, соединив его с опытом пережитого; из такой интеграции и рождается мудрость…  На улице впервые акцентирую свой взгляд на мемориальной доске, где сказано, что Пушкин воспитывался в лицее, именно воспитывался, а не учился! По каким уголкам разбрелись у нас радетели образования без воспитания? День выдался погожий, без дождя и ветра. 20 лет я не был в С-Петербурге, но Лицей позвал меня в Год педагога и наставника, и вот я здесь!

Тема дружеского союза ведёт меня по своему меридиану в место необыкновенной педагогической силы. И если о Лицее люди в целом наслышаны, то вот об этом учреждении не ведает большинство даже эрудитов.  Я хочу вас познакомить с Музеем истории школы Карла Мая, находящимся на Васильевском острове. Вначале надо хотя бы кратко поведать о самой школе. Она была основана в 1856 г. по инициативе нескольких немецких семейств, проживавших на вышеназванном острове. Возглавил её педагог-практик Карл Иванович Май (1820-1896), последователь замечательных отечественных и зарубежных гуманистов. Девизом школы, отражающим её ключевую идею, стало высказывание выдающегося чешского педагога Яна Амоса Коменского: «Сперва любить, потом учить». Школа была платной, педагоги подбирались тщательно и должны были обладать не только профессиональными, но и высокими нравственными качествами. Школа меняла адреса, но принципы оставались неизменными. В неё принимались дети разных национальностей и социальных слоёв. В книжке Н.В. Благово читаем: «В классах, без какой-либо дискриминации учились дети швейцара и слесаря, сыновья князей Гагарина, Голицына, графов Олсуфьева и Стенбок-Фермора /…/, представители семей предпринимателей Варгуниных, Дурдиных, Елисеевых /…/, потомки либеральной интеллигенции - Бенуа, Добужинских, Рерихов, Римских-Корсаковых, Семёновых-Тян-Шанских…». Выпускник школы 1890 г. Д. Философов отмечал, что она была «государством в государстве, отделённым бесконечным океаном от казёнщины». Как зафиксировано в материалах к 50-летию школы, её «никогда нельзя было назвать ни монархической, ни демократической, ни республиканской, ни аристократической. Она всегда стремилась быть общечеловеческой». В школе имелось 2 отделения: гимназическое (гуманитарное) и реальное (политехническое), обязательной формы одежды не существовало; большим наказанием считалась сухость Карла Мая, встречавшего всех учеников в прихожей. На одном из спектаклей герольды вышли с флагами с изображением майских жуков, ставших с тех пор символом и паролем школы, братства её выпускников, называвших себя «майскими жуками». Карл Май передал директорские бразды Василию Кракау, затем директором стал учитель истории и русского языка Александр Липовский. После революции школу национализировали, и учебное заведение поменяло несколько номеров, превратившись в обычную городскую школу с некоторым отголоском прежней славы и атмосферы. Академик Дмитрий Лихачёв говорил: «Мне повезло. Я учился в очень хорошей школе. Школе Карла Ивановича Мая. /…/ У нас учился и сын швейцара, и внук Мечникова, и сын банкира Митьки Рубинштейна, который давал в долг Николаю II /…/. Но отношения между всеми были товарищескими, нормальными, и никто не задавался». Пронеслись годы, упакованные событиями под завязку. В последнем здании, занимаемом школой К. Мая, обосновался Институт информатизации и автоматики. К директору института члену-корреспонденту РАН Рафаэлю Юсупову с предложением открыть музей обратился Никита Владимирович Благово, пришедший в  школу № 5 (преемницу гимназии Мая) в 1944 г., блокадник, эвакуированный на Урал. И при поддержке Д.С. Лихачёва началась работа по созданию на части территории института Музея школы, торжественно открытого 12 мая 1995 года! В музей стали стекаться экспонаты от детей, внуков, иных родственников «майских жуков». Расширилась и площадь музея, раскинувшись теперь на 7 залов, набрала обороты кропотливая архивная деятельность. Так, из 3800 человек, окончивших школу до 1918 г. порядка 800 биографий известны музейщикам. Число друзей музея растёт до сих пор.  Однажды в музей пришли три человека; женщина из состава группы объявила, что здесь в течение лишь года в начальной школе учился её отец - Александр Ильин, позже оказавшийся в Австралии и ставший инженером. Всю жизнь он помнил школу Карла Мая и завещал своим потомкам посетить то место, где она находилась… И тут следует  перевести дух, чтоб представить географию и философию влияния школы на человека! В 2018 г. Музей истории школы Карла Мая был включён в структуру Музея-института семьи Рерихов в С.-Петербурге, приобретя государственный статус. 

И вот 20.10 я лично посетил этот музей, встретившись с Н.В. Благово и его помощницей - экскурсоводом Татьяной Тюлюкиной, дочерью блокадницы. В этот музей несколько лет назад по моей просьбе уже приезжала моя супруга Лариса Александровна, чтоб установить связь между нашими «школьными» музеями. Затем ковид почти прервал общение. Теперь же оно восстановлено и укреплено. Никита Владимирович очень тепло меня встретил и поинтересовался созданными мною музеями. Между нами завязалась беседа. Вот какие беды современности обозначил один из патриархов музейного дела России: потеря духовности, понимания культурных ценностей, забвение основ воспитания. Но при этом Никита Благово предостерёг от радикальных обобщений, к примеру, таких: все школы, учителя и дети - плохие. Чтобы делать какие-либо обобщения, надо очень хорошо знать материал и не опираться на сомнительные источники! Директору музея в прошлом году исполнилось 90 лет, но он бодр, полон планов, ироничен. Среди прочего прозвучало, что пожертвования даже в виде купюры в 100 рублей приветствуются. Поскольку мы сидели за столом с зелёным сукном, я тоже «пошутил», внеся 1000 рублей и подчеркнув, что на зелёное надо зелёное и класть! Ждём Никиту Владимировича Благово у нас в Зеленограде!

Школа Карла Мая и его последователей вполне отвечает тезису, вынесенному в заглавие. Здесь тоже союз педагогов и учеников был прекрасен. Специально для меня Татьяна Ивановна провела обзорную экскурсию; отдельные экспозиции посвящены Рерихам и Д.С. Лихачёву. Оформилась мысль о том, что в данном случае музей реконструировал школу, от которой мало что осталось, т.е. школа будто заново родилась в гораздо позже созданном музее, воссоздалась через него. Феноменально!   

Не так давно мы отмечали День народного единства и праздник Иконы Казанской Божьей Матери. Дети, да и взрослые слабовато ещё понимают, где искать единство в празднике – в создании ли ополчения  К. Мининым и Д. Пожарским, в Соборах (не зданиях, а представительных учреждениях) того времени, в почтении к предкам, к славному и трагическому прошлому? Думается, что идея народного единства сконцентрирована не в одной какой-то сфере, плоскости и эпохе, а складывается из разных вех и обстоятельств. Наглядно это можно засвидетельствовать в Военно-медицинском музее  С.-Петербурга, отметившем в прошлом году своё 80-летие, где мне также удалось побывать в рамках моей весьма насыщенной программы. В экспозиции представлено великое единение врачей, медсестёр, санитаров! Посмотрим на макет памятника-пирамиды, возведённого в Болгарии и посвящённого всем медицинским чинам, павшим в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг.! Обратим взор на стенды, рассказывающие о видных медиках времён Великой Отечественной войны - людей разных национальностей:  Фёдор Григорьевич Кротков - русский, главный гигиенист Красной армии; Пётр Андреевич Куприянов - русский, главный хирург Ленинградского фронта; Мирон Семёнович Вовси, еврей, главный терапевт Красной Армии, Виктор Николаевич Шевкуненко - потомок ссыльного украинца, консультант Главного Военно-санитарного управления Красной Армии; Николай Николаевич Бурденко, потомок украинца, главный хирург Красной Армии; Леон Абгарович Орбели, армянин, начальник Военно-медицинской академии им. Кирова; Иулиан Иустинович Джанелидзе, грузин, главный хирург Военно-морского флота СССР. 

Взглянем на мундир с орденами и диплом Лидии Филипповны Савченко, медсестры на Ленинградском фронте, вытащившей из разбомбленного и горящего санитарного состава десятки раненных, ассистента хирургов во время операций, подменявшей врачей,  упавших от усталости, донора, сдававшего свою кровь для раненых, а их порою в госпиталь поступало  по 500 человек ежедневно! 

В дневнике Лидии Савченко находим  строчки: «Привезли раненого, взяли на операционный стол. Развязали бинты, а в ране — неразорвавшаяся мина. Врач Кац-Ерманок приказала вынести из операционной раненых и уйти всем…». Всем, кроме операционной сестры Лидии Савченко. Вызвали сапера. Он осторожно вывинчивал взрыватель. От звенящей тишины было жутко. «Мы с доктором держали зажимы и салфетки. Никогда еще не было так страшно. Неразорвавшуюся мину из раны бойца извлекли» (цитата по статье Ирины Мининой). 

А 12 мая 1961 года старшина медицинской службы Лидия Савченко получила уникальную награду — медаль Флоренс Найтингейл. «Еще в 1912 году Международное общество Красного Креста учредило медаль, названную в честь Флоренс Найтингейл, английской сестры милосердия времен Крымской войны. Эта медаль — самая почётная награда Международного Комитета Красного Креста. Ею награждают сестёр милосердия, отличившихся в военное время храбростью и исключительной преданностью раненым. Надпись на этой награде, изготовленной из позолоченного серебра, говорит сама за себя: «За истинное милосердие и заботу о людях, вызывающие восхищение всего человечества», - читаем мы в той же статье. А бесподобный хирург Илья Буяльский - потомок казаков (мы останавливаемся у его бюста тёмного цвета)! Врач составил Анатомико-хирургические таблицы, вышедшие в трёх частях (1828, 1835, 1852), — первый в России оригинальный атлас по оперативной хирургии, был вызван к умирающему Пушкину и мог бы, не исключено, сохранить жизнь поэту, но прибыл слишком поздно! «Буяльский в 1822 году предложил хирургический инструмент для оттеснения тканей без их повреждения, представляющий собой слегка изогнутую неширокую лопаточку овальной формы с гладкой поверхностью и тупыми краями, снабжённую плоской ручкой (лопатка Буяльского)» - сказано в справочном издании. Этот инструмент используется до сих пор!

Отдельный зал посвящён Н.И. Пирогову, для меня являющемуся примером служения профессии, Отчизне и человечеству. Заслуги Николая Ивановича перед медициной колоссальны. Один из первых он использует анестезию в Кавказской кампании, даёт зелёный свет практике сестёр-милосердия в месяцы обороны Севастополя, разрабатывает систему оказания помощи раненым, разбивая их на 4 категории в зависимости от тяжести ранения, проводит операции за несколько секунд (без анестезии многие раненые умирали от болевого шока; в витрине представлена колотушка, которой оглушали несчастного, чтоб ампутировать ему конечность или сделать полостную операцию), изобретает гипсовую повязку, посетив мастерскую скульптора и увидев, как гипсовые копии быстро затвердевают, борется с холерой!! В полу зала устроены застеклённые ниши с разными предметами, которые могли оказаться под ногами людей во время сражения или вскоре после него – бинты, осколки, гильзы. В витрине мы видим парадный мундир Пирогова с наградами Российской империи. Несмотря на заслуги, выдающийся талант этого человека, Александр II отправил его в отставку, но Николай Иванович продолжал принимать пациентов в своём поместье Вишня под Винницей, где мы были с учащимися в конце 1990-х гг. Если кто-то не знает, то сообщаю, что после смерти тело всемирно известного хирурга  было забальзамировано и размещено в мавзолее (фамильном склепе), и эта процедура осуществлена на 40 лет раньше бальзамирования останков Ленина.   

Осматривая данный музей, я не забывал, конечно, что выпускником Военно-медицинской академии является мой двоюродный дед Александр Тадеозович Хелидзе, начальник госпиталей во время войны и нарком (министр) здравоохранения Грузинской ССР с 1943 по 1953 годы. Хотелось бы, чтобы материалы, связанные с деятельностью Александра Тадеозовича, нашли отражение во временной экспозиции музея, коль постоянные перегружены, в чём я лично убедился.  

Что ж, а наш Музей-клуб истории образования и духовной культуры приближается к своему 12-летию, и на его площадке вполне органично звучат эти немеркнущие слова: «Друзья мои, прекрасен наш союз», ибо музей сохраняет прежние дружеские связи, создаёт новые, продолжает дарить добро и тепло взрослым и детям, городу, стране, миру!

Александр Снегуров, фото автора